oy_kto_eto

международному женскому дню посвящается

Давно хотела запостить этот пассаж из моей эпонимической поэмы.
Иван Мятлев, переодетый Мадам Курдюковой, ходит по Галерее Уффици и виршами рапортует нам об увиденном:

Две бесстыдницы, Венеры
Де Тицьян, уж свыше меры
Обнаженные, висят
На стене; здесь ищет взгляд
От разврата обороны, -
И находит две Мадонны
Рафаэля, все черты
Дивной неба красоты,
Так невинны, благодатны,
Им как будто непонятны
Света козни, зло, разврат;
Обе так они глядят,
Будто бы зовут с собою
В небеса, и чист душою,
Взглянет только кто на них, -
Пыл страстей затихнет вмиг,
Всё земное исчезает,
И молитва излетает
Из души, как фимиам!
Рядом тут ещё мадам
Рафаэля ж – Форнарина!
Бесподобная картина,
И цены ей кто не даст!..
Но с мадоннами – контраст!
Точно нимфы и циклопа!
С’ет юн фам, ком иль не фо па (это непорядочная женщина).

Это одна из Мадонн, о которых речь.

Поучительная картинка попалась во френдленте.

Это современная так называемая «коптская» икона. Правда, не совсем обычная.

Обычные вот:

А всамделе, по каким признакам мы отличаем православную икону от неправославной неиконы? На что обращаем внимание –

1. На происхождение (писана православным или нет,  для православных или для инославных)?

2. На иконографию (богословски правильную или неправильную? Собственно иконную-портретную / или нарративную / или символическую)?

3. На стиль («средневековый» или «академический», как предложил Успенский?  Подходящий или неуместный, как предлагаю я, красавица)?

4. На то, какие там люди изображены (кароши люблу, плахой нэт)?

Ну, понятно, что в идеале всё должно быть прекрасно. Но оно же так редко бывает, в падшем-то мире.  Вот нам десять картинок, у которых не всё прекрасно, то есть у каждой  минимум один из четырёх пунктов хромает.
( остальные девять )

У френдессы http://renardetraisin.livejournal.com/43211.html  попалась назидательная картиночка.



Не в том смысле назидательная, что кому-то и в самом деле такая шпаргалка может понадобиться,

...изобразительное искусство испокон веков понималось (отсюда и название его) как создание подобия, как подражание предмету изображения.

 И только совсем недавно, уже в Новое Время, очень медленно и постепенно, не в сфере богословской мысли, а в мирской науке стала осознаваться наивность такого представления, относительность и обусловленность всех подобий реальности, создаваемых художником. Собственно, из этого осознания и родилась история и теория искусств. Эта молодая и даже в наши дни всё ещё методологически незрелая наука обязана своим существованием великому открытию, сделанному не в один прекрасный день неким гением, а постепенно на протяжении веков всем христианским миром. А именно, этак к концу XVIII – началу XIX вв. стало ясно, что, во-первых, одни художественные подобия реальности могут быть «подобней» других, а во-вторых, человечество явно и неоспоримо прогрессирует в этом отношении: в XV веке писали «подобнее», чем в XIII-м, а в XVIII-м – «подобнее», чем в XV-м. От эпохи к эпохе, от школы к школе, от стиля к стилю живопись подходила всё ближе и ближе к некоему умозрительному эталону подобия – к чему-то вроде тщательно отретушированного цветного фотоснимка.

 И вот здесь-то и таится парадокс, который заслуживает пристального рассмотрения.

До конца учебного года неделя, по этому поводу мемуарно-профессиональное.

Лет тридцать-с-фостиком тому назад я вот в такой же буйно цветущий, утопающий в черешне и клубнике предэкзаменационный период заглянула в мастерскую своего первого учителя Андрея Лайтарука. Был он такой крепкий украинский график, в числе прочих своих занятий руководил студией для взрослых в городском ДК, единственном заведении этого профиля на весь город.

Приятно к своему первоучителю зайти уже студенткой, как бы почти на равных. Чаёвничать и культурно сплетничать.

- Ну что, как курсовая? – спрашивает. – Небось, сидите, обложившись репродукциями, хе-хе, горе-художники?
- Не без того, как же иначе, живём-то мы где? В этом падшем мире, - кокетничаю я. – Там ногу слижешь, там руку нужную, там дерево... – такой невинный профессиональный цинизм. Мол, раз вы, А.Г., насквозь нас видите, то что уж тут, покаюсь. Заодно покажу, что не лыком шита, понимаю, как она делается, курсовая-то халтура.
- Тьфу, йолки! – вдруг обиделся А.Г. – Да это позор! Только тот, кто не умеет рисовать, так поступает! Настоящие художники воруют не руки-ноги, не морды и не тушки! Настоящие художники воруют – ПЯТНО!

 Я, конечно, тут же покраснела до печёнок, просто распалась в пыль и на совочек собралась, ах-ах. Точно. Какой позор.

 Дала зарок впредь воровать только пятна. Ибо учитель рек.

И довольно долго так и поступала. А потом, к счастью, догадалась, что А.Г. был неправ, а я как раз – права. На другом уровне, конечно, чем тот, которым располагают студенты, обучающиеся соцреализму как методу, но права всё-таки я.

У меня часто каментят старые постинги. Наверно, потому, что постинги у меня нетленка сохраняют актуальность.

Выношу сюда веточку.
Читающая меня с довольно-таки недавних пор (и, боюсь, невнимательно)  невзаимная френдесса пишет:

- Иконопись - не жанр, а особая область в искусстве, со своими канонами, своей системой вИдения, условностью. Иконы могут быть очень разными - сравните, например, образа преп. Андрея Рублева и Феофана Грека. А вот росписи в храме Христа Спасителя - академизм 19 века, совершенно иной подход к изображению, чем в иконописи.

Где-то с месяц назад кинули мне ссылку на обсуждение постинга в чужом ЖЖ, где сошлись целых три моих френда, один из коих сказал:
«не знаю, что вообще означают эти концепты: "церковное искусство", "христианское искусство", "секулярное искусство"... Не вижу в них смысла».
Хотела встрять, да отложила на потом. А сегодня наткнулась на обсуждение той же темы на «Радонеже» - ссылку даже давать не буду, потому что УГ льётся "обсуждение" в типично радонежском стиле длится более часа и никаких, ровно никаких дефиниций в результате, ясен пень, не отливается.

 В связи с чем выношу сюда признание в том, что смысл в этих «концептах» я очень даже вижу. И для тех, кто не знает, какой в них смысл, - выношу сюда также и этот смысл. То есть тот смысл, который я в них вкладываю, когда я оными пользуюсь. Напоминаю, что нет «правильной терминологии», а есть только удобная.

 Так вот, для меня (пока, по крайней мере, вплоть до лучших времен) удобно следующее:

1. Церковное искусство – все вообще произведения на христианские сюжеты, созданные воцерковленными художниками для воцерковленного же зрителя. То есть немножко шире, чем искусство сакральное (сие последнее покрывает только то, что прямо предназначено для священного пространства храма и молитвы).
2. Секулярное искусство – я его обычно светским зову - все вообще произведения на сюжеты, не имеющие отношения ни к христианству, ни к какой-то иной религии. Антоним секулярному – религиозное (включая буддийское, индуистское, вудуистское и пр.).
3. Христианское искусство – термин, в отличие от всех вышеперечисленных, очень мало связанный с сюжетом картинки. Христианским искусством я называю такие произведения (на любые сюжеты), которые, будучи созданы в контексте христианской культуры, активно проповедуют Дух, которым Церковь живёт, или ненавязчиво его выражают, или уж по крайней мере не противоречат этому Духу. 

 Из сказанного, надеюсь, понятно:

а) как церковное, так и светское искусство может быть христианским или нехристианским. Пример для ясности  – я считаю картину Решетникова «Опять двойка» христианским произведением, а  рериховского Спаса Нерукотворного из Талашкина – нехристианским.

б) о принадлежности произведения к первой, второй, третьей или четвёртой группе спорить нечего. Можно (и нужно, ой как нужно, давно уже нужно) спорить только о принадлежности произведения к последнему из названных непустых множеств.

(по мотивам двух постингов у одной френдессы и частных с нею разговоров)

Дано: некий специалист по китайской живописи эпохи Тан и Сун. Ну, пускай даже с мировым именем специалист.

Спрашивается: признавать ли этого специалиста авторитетом в вопросах современного русского иконописания? Человеком, который знает, как надо и как не надо?

Варианты ответов:

1. Признавать автоматически. У современной русской иконописи совершенно те же эстетические, психологические и мистические задачи, что у китайской живописи эпохи Тан и Сун. И назначение то же. И зритель тот же. И культурный констекст одинаковый. Раз специалист съел собаку на Тан и Сун, то ему все книги в руки по части современной иконы.

2. Не признавать. С какой стати? Где Тан и Сун, и где современная русская икона! Ничего общего. Пусть этот китайский спец молчит в тряпочку.

3. А смотря какой специалист. Если он способен, как сейчас говорят, озвучить, что общего между Тан/Сун и современной русской иконописью, и знает, что тогда было хорошо и что плохо, и может объяснить, почему тогдашние хорошо и плохо сейчас тоже актуальны – тогда книги ему в руки. А если он ничего такого озвучить не способен – тогда пускай молчит в тряпочку.

Кто выбрал ответ, может