списокъ

[oy_kto_eto]

Не странно ли –
но не, не странно!
С отечественным искусствоведением, которое сперва сплавило всех приличных людей в Европу, наваляло себе великих археологов из кочегаров, а потом покорно легло под Леонида Успенского, – ничего не странно, это я так, риторически восклицаю –

Не странно ли, что среди пышного и постоянно разрастающегося букета терминов, связанных с копированием (версия, копия учебная, копия реконструктивная, имитация, стилизация, подделка,  фальсификация...) как-то не находится места понятию СПИСКА. Не всякий даже поймет, небось, о чем я вообще, да и само слово «список» в этом значении нынче не всякому известно, и застарелая омонимичность его с (Шишков, прости) реестром мешает ужасно, и привязка его (в русскоязычном сознании) к русской же иконе тоже кагбе выводит его из сферы научной мысли.

А между тем именно список является прародителем всех известных нам видов копирования, и некогда был монопольной формой воспроизведения картинок-образов-икон любых сюжетов.

Список – это такое воспроизведение художественного оригинала, которое имеет целью воспроизведение не самого художественного оригинала как такового, но только и именно предмета изображения оригинала. А остальное – размер, техника, технология и ДАЖЕ СТИЛЬ – не важно, неизмеримо менее важно, может быть не только бессознательно, но и сознательно изменено автором списка, может быть не только сознательно, но и бессознательно вынесено за скобки зрителем.

Остатки этого реликтового разумения копии (монопольно существовавшего в средневековом сознании) мы сохраняем до сих пор. Иногда они торчат из современной культуры  смешными невписавшимися (хотя и обомшелыми) скалами, но чаще пронизывают наше восприятие едва заметными бессознательными прожилками. Как при исполнении, так и при пассивном восприятии – любого фигуратива в любой копии – учебной, реконструктивной, имитации, стилизации, подделки, фальсификации. Думаю, что полного изглаживания не произойдет никогда.

И явление это настолько важное, что давно пора бы переменить ветхий неудобный термин «список» на что-то более пристойное.

 (Не думаю, чтобы сейчас удалось возродить ненатужное и общепонятное употребление слова «список», которое застал ещё Пушкин: Неполный, слабый перевод, С живой картины список бледный, Или разыгранный Фрейшиц Перстами робких учениц.)

И, главное, заняться наконец феноменом.

Не то что бы меня ужасало в геометрической прогресси растущее число подделок авангарда – тут мне не жаль ни славки фриков, столь легко изготовляемых на рынок, ни тем более кошельков богатых лохов, инвестирующих в псевдофриков. И даже бурление безмозглых домохозяек обоего пола, знающих ВСЁ о фальсификациях и фальсификаторах, но не знающих ровно ничего о феномене списка, меня не раздражает – оно всегда было, бурление это. А вот если это понятие изгладится из сознания профессионалов, то тут уж будет культуре полный и окончательный белый зверёк.

(пост вдохновлен картинкой от френдессы + лекцией френда).