из одной провинции в другую, или Что привез в Испанию последний поствизантиец

[oy_kto_eto]

Заберу сюда веточку каментов из френдовского журнала ,  и добавлю немножко понятными словами для тех (новеньких, или случайных здесь посетителей), кому такая экспликация нужна.

Эль Греко,  по происхождению критский богомаз Доменикос Теотокопулос, действительно был последним экспортером византинизма, то есть просвещенного христианским светом эллинизма, в мир варваров. Вернее, в тот угол варварского мира, куда византинизм на тот момент, за дальностью расстояний, политическими нестроениями и отсутствием денег у заказчиков, ещё не успел толком проникнуть. В Италию-то он активно просачивался уже в 13 в., и через Италию двигался дальше во все стороны. А к 15 в. цвел вовсю, и сделался своим для всей Европы настолько, что уже и перестал восприниматься как византинизм.

Оно и не мудрено

– греки-то к этому времени перестали быть византийцами, они превратились сперва в поствизантийцев, а после и просто в греков. Дожевывающих собственное великое наследство в критских и афонских мастерских недорогого ширпотреба.

И мастер Доменикос, кстати, ведь не прямо с Крита своего поехал в Толедо, весь такой византиец–культуртрегер. Ничего подобного. Между Критом и Толедо у него была Венеция, где он учился. Доучивался. Потому что в его время так наз. Крито-Венецианская школа была для христианского мира уже не светочем православия-в-образе, а чем-то вроде Софрино. Или, если взять менее культурно запутанный исторический контекст – чем-то вроде Мстеры и Палеха конца 19 в.

Доменикоса нам следует представлять себе в виде этакого талантливого, предприимчивого и энергичного провинциального богомаза, которому удалось поступить в Академию Художеств – и затем уехать работать в другую, совсем другую провинцию. Где ещё продолжалось Средневековье, и ещё не родился Сурбаран.

И вот там-то Доменикос и сделал революцию, запустив – или сильно подтолкнув – процесс, Ренессансом именуемый. В том-то и дело, что Эль Греко привез в Испанию уже не чистую стилистику критских мастерских той эпохи, не свой исходный-нативный поствизантийский маньеризм, всё более выдыхавшийся, костеневший и скатывавшийся в тупое дешевое ремесло, - а византинизм как идею универсальной высокой средиземноморской культуры (определение принадлежит, см. по ссылке, френду, с благодарностью забираю его себе).

И да, Эль Греко был последним греком и последним православным, кому оказался под силу такой подвиг.

Вернее, после подвига Эль Греко вот этот византинизм как идея универсальной высокой средиземноморской культуры уже со всей определенностью осенил собою Запад, именно Запад par excellence, все его уголки.

А уже оттуда, обратными волнами, возвращался на христианский Восток.

Если возвращался.